чем дальше в лес, тем толще партизаны
Когда мне было 19 лет, я была также глупа, как до сих пор, и достаточно беспечна. В библиотеке Академии, готовясь к зачету по Западноевропейскому прикладному искусству, я нашла замечательную статью про Мейсенский фарфор и выписала оттуда даты и факты истории Беттгера. Но поскольку ответ должен был быть устным, ни имени автора, ни, тем более, названия и номера журнала я не записала. До этого я о Беттгере читала еще кое-что, для собственного удовольствия. И, разумеется, никакой библиографии… А хотелось бы ссылаться сейчас не только и не столько на роман Евгении Бугаевой. Оттуда я взяла только пару дат и некоторые сведения об Августе II Саксонском. Остальные даты – из безымянного конспекта. В интернете на русском о Беттгере нашлось немного. Поэтому пока рассказ о немецком алхимике, открывшем секрет фарфора, условен, неполон, и, возможно, неточен. Аргументированные исправления и любые дополнения – приветствую ))Иоганн Фридрих Беттгер родился в маленьком (баварском (?), прусском (?)) городке Шлейц, где отец его был чеканщиком монет (источник - Брокгауз и Евфрон). Или же служил при монетном дворе в Берлине (источник – Евгения Бугаева).
В 15 лет Иоганн Фрилрих уже жил в Берлине, поступил в ученики в аптеку Цорна. Стал изучать алхимию. Кто был его учителем – сам Цорн, или кто-нибудь другой, или всему виной случайно найденный трактат о философском камне – не известно.
История о том, что аптекарь не одобрял увлечения ученика алхимией, может быть сущей правдой. А может быть следствием того, что в те времена заниматься алхимией было чревато: алхимики пользовались большим спросом при дворах европейских государей, но менее всего королей и курфюрстов интересовал сакральный смысл этой науки. Неудачи в поисках способов делать золото вели «шарлатанов» прямиком на виселицу. И уж во всяком случае, алхимик на всю оставшуюся жизнь лишался свободы. Умные люди это понимали.
Молодой Иоганнес (я буду называть его так – нравится это имя, напоминает героев Гофмана, как и он сам) своих занятий алхимией тогда не скрывал. Любил показывать алхимические фокусы на публике: знакомым, соседям, собутыльникам в кабачке – примерно так. Обычный молодой человек, веселый, не прочь прихвастнуть при случае. Все вполне естественно и понятно. Видимо, слишком молод был (15-17 лет), чтобы достаточно осознавать опасность. И, может быть, аптекарь Цорн не одобрял именно легкомыслия молодого человека, развлекавшегося восхищением зевак, которых он заставлял поверить в то, что умеет делать золото.
Но, как выяснилось, Иоганнес, при всей беспечности, не был глупцом. Когда очередной придворный алхимик местного государя, прусского короля Фридриха I был закончил свои дни на виселице, открылась вакансия при дворе. Беттгер узнал, что именно ему предложат занять освободившееся место. Не став дожидаться особого приглашения, в октябре 1701 года юный алхимик сбежал в Виттенберг. Там он, видимо, сменил имя и поступил на медицинский факультет знаменитого университета. Продолжал ли он заниматься алхимией – не известно. Но, во всяком случае, больше этого не афишировал.
Однако Алхимия – ревнивая возлюбленная – не позволила поклоннику уйти.
Судьба настигла Иоганнеса, не прошло и пол-года: его выследили слуги другого немецкого князя, Августа Саксонского, прозванного также Август Сильный.
Августу тоже очень нужно было золото, как можно больше – в этом отношении он не был оригинален. Политика, война и удовольствия не обходятся дешево никому, но особенно – королям. А Август был блестящим государем. Как раз незадолго до этого он был избран также королем Польши, и корона, естественно, не досталась даром. К тому же казну короля опустошали повседневные нужды: саксонский двор на всю Европу прославился роскошью и обилием празднеств и увеселений.
Путешественники писали:
"Дрезден представляется волшебной страной, превзошедшей
фантазию древних поэтов. Здесь никто не скучает, праздники
никогда не прекращаются: балы чередуются с маскарадами, обедами,
охотами, военными маневрами и т.п.".
© Евгения Бугаева. Узник короля Августа.
Как многие государи того времени, Август связывал большие надежды с алхимией. Алхимики могли не рассчитывать, что он обойдет их своим вниманием.
И в конце ноября 1701 года за студентом-медиком 19-ти лет приехала карета. Раскрылись дверцы без гербов, один за другим показались решительные люди в черном.
Локоть левой руки – наотлет, распахивая полу длинного дорожного плаща, кисть выразительно покоится на эфесе шпаги в простых ножнах без украшений… Говорят, Иоганнеса увезли прямо со студенческой пирушки. Толи из кампуса, толи из заведения – и тому были свидетелями однокашники-студенты, и, может быть, несколько легкомысленных дам.
Август Сильный был страстный коллекционер, скупал везде, где только мог, разные диковинки: образцы редких минералов, старинное оружие, чучела тропических птиц, картины итальянских, французских и нидерландских мастеров, китайский фарфор . (Именно Август II основал Дрезденскоую кунсткамеру и знаменитую ныне на весь мир картинную галерею.) Алхимика – новое ценное приобретение – тайно доставили в королевскую резиденцию в Дрездене, где государь собирал все свои сокровища.
Во дворце выделили помещения под лабораторию. Еще рассказывают, что в то время молодой человек появлялся при дворе (вместо моциона, очевидно). Для того, чтобы шпионы соседей не прознали, где объявился подающий надежды алхимик, сбежавший от Фридриха Прусского, Беттгера, сына ремесленника, ученика аптекаря представили придворным как барона Шрадера.
Уже тогда, возможно, он познакомился с графом Вальтером Эренфридом фон Чирнхаузом (1651-1708). Граф был человеком неординарным, друг Лейбница, он и сам был серьезным ученым: выдающийся математик, физик, естествоиспытатель. Чирнхауз сам в свое время провел ряд неудачных опытов по созданию фарфора.
Но пока о фарфоре Иоганес и не помышлял. Серьезно занявшись алхимией, проводя опыты, один за другим, он снова и снова убеждался: философский камень будет стоить ему жизни, которую он проведет в плену. Либо, если у государя терпение истощится раньше, чем он секрет камня будет разгадан, – закончит ее на виселице, как шарлатан.
В 1703 году (по другим источникам - летом 1704 года) Иоганнес пытается бежать. После этого свободолюбивого алхимика переводят из Дрездена в замок Альбрехтсбург. Так Беттгер впервые попадает в Мейсен, в замок, в котором впоследствии разместится перовая в Европе фарфоровая мануфактура.
Попытка побега подвергла терпение Августа жестокому испытанию, Беттгеру начинают открыто угрожать наказанием.
Что до угрозы тюремного заключения (о которой можно прочитать у Брокгауза и Евфрона) – то Иоганнес, по сути, уже несколько лет находится в тюрьме. Но если лабораторию в королевской резиденции в Дрездене можно назвать золоченой клеткой, то после побега – Мейсенский замок, который уже по сути был полноценной тюрьмой.
Угрозами удалось получить от Беттгер Иоганн-Фрид. только ничтожную рукопись, в которой он якобы излагает тайну приготовления философского камня. Любопытный оригинал ее хранится в Саксонском государственном архиве. Король Польский и Саксонский Август II, которому была представлена эта рукопись, остался ею крайне недоволен. © Энциклопедия Брокгаузиа и Евфрона
В том же 1704 году фон Чирнхауз назначен одним из наблюдателей, которые следят за работой Беттгера.
Алхимик продолжает опыты. В ходе исследований он приходит к выводу, что, возможно, на конечной стадии создания философского камня температура внутри тигля должна быть выше, чем та, которую в состоянии выдержать обычный глиняный сосуд.
Беттгер начинает проводить опыты по созданию керамики, способной выдерживать высокие температуры. В 1705 году он добивается своего.
Сосуд, изготовленный Беттгером, увидел фон Чирнхауз. Именно в голове умнейшего графа Вальтера-Эренфрида могли сложиться два и два: он-то не был вынужден ограничивать свой горизонт одной лишь алхимией, но зато его давно интересовал фарфор. А керамика Беттгера по свойствам искомый фарфор очень напоминала.
Судя по всему, маститый ученый сочувствовал молодому коллеге, оказавшемуся волею судьбы в такой незавидной ситуации и искренне желал помочь. И кажется мне, что в лаборатории, легонько постучав перстнем по темно-красному тиглю и прислушавшись, Вальтер-Эренфрид сказал примерно следующее:
- Поздравляю вас, молодой человек. Не знаю, удастся ли вам раскрыть секрет философского камня, но секрет китайцев почти уже у вас в руках. И я берусь поговорить с государем о том, чтобы он согласился принять фарфор вместо золота.
Августу не надо было долго объяснять ценность фарфора – на вес золота, о чем он вынужден был вспоминать каждый раз, покупая очередную китайскую вазу. И некоторое время спустя, в том же 1705 году, Иоганнес показал королю несколько чашек. Они были совершенной формы и необычного цвета - благородного и мрачного, как судьба алхимика: цвета запекшейся крови. Король дал понять, что согласен на такую замену.
(Еще немного о цвете и судьбе. Говорят, что жаростойкий тигль потребовался Беттгеру на стадии Рубедо (если бы я в этом хоть несколько понимала…) Созданный в результате поисков материал в последствии назвали Красной каменной массой (Беттгеровской). Красный фарфор называли также Яшмовым. Он был настолько тверд, что поддавался шлифовке и гранению.
Но до того, чтобы начать массовый выпуск фарфоровой посуды, было еще далеко. Еще дальше было до вожделенной свободы. Иоганнес по-прежнему оставался заключенным в Мейсенском замке, продолжая опыты по совершенствованию состава. Однако теперь его труд приносил реальные плоды, которые можно было видеть, осязать и даже слышать: фарфор, как и настоящий хрусталь, отличают по звуку. Фарфор издает благородный мелодичный звон, в то время как простая глина вульгарных мисок и горшков звучит глухо и низко.
Кроме того, Иоганнес надеется все же найти способ делать белый фарфор. (И тогда, возможно, король его отпустит… Наивный. Но не будем забывать: в 1705 году Беттгеру всего-навсего 23 года).
Между тем шведский король Карл XII, сам того не зная, вносит размеренную жизнь ученого-затворника некоторое разнообразие: в 1706 году Беттгера переводят в отдаленную крепость Кенигштайн. Снова под именем барона Шрадера – для вящей секретности, снова в наглухо закрытой карете… Теперь алхимик, создатель фарфора представляет собой сугубую ценность.
Но зачем потребовалось это перемещение? Дело в том, что в то время Саксония воевала со Швецией. И толи Август II был плохим полководцем, толи Карл XII – чертовски хорошим, но:
1 сентября 1706 года шведы вступили в Саксонию. Они хозяйничали в чужой стране, как дома. Год спустя, в сентябре 1707 года Карл XII
расположился со своей штаб-квартирой близ Мейсона. Он имел
наглость даже явиться в Дрезден к самому Августу II.
Курфюрст в это время находился с графиней Козель в
цейхгаузе, где имел обыкновение заниматься атлетическими
упражнениями, демонстрируя возлюбленной свою силу. На стук в
дверь он крикнул:
– Войдите!
Вошел шведский король.
Графиня, быстро справившись с потрясением, шепнула Августу,
чтоб он арестовал непрошенного гостя. Но Карл обнял Августа со
словами:
- Здравствуйте, брат мой!
Август не мог не ответить любезностью на любезность.
Это была их последняя встреча.
Как только они распрощались, Август отдал приказ спрятать
алхимика как можно надежнее, чтобы он со своими секретами не
попал в руки неприятеля.
"Как можно надежнее" - означало крепость Кенигштейн.
© Евгения Бугаева. Узник короля Августа.
~ ~ ~ Продолжение следует.