чем дальше в лес, тем толще партизаны
22.11.2008 в 17:27
Пишет Турмалин:Пишет _corso_ (![[info]](http://p-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif)
_corso_)
@ 2008-11-19 12:37:00
users.livejournal.com/_corso_/135956.html
АПД1. + +
АПД2. По наводке laterne - +
Пишет The Beauty and the Beast (beauty_n_beast)
@ 2008-11-20 16:36:00
АПД3. В комментариях (тут)
АПД4. По наводке ash-key. В комментариях тут и тут интервью "Радио свобода" с Левоном Нерсесяном и о. Яковом Кротовым.
URL записи_corso_)@ 2008-11-19 12:37:00
|
Печальные новости из Третьяковской галереи
читать дальшеНу, вот – можно считать, что давнишний самосвал выехал мне навстречу во всей своей красе. И поскольку проснуться никак не удастся, придется мне, наконец, обвязаться гранатами и выйти на тропу войны.
В принципе, я мог сделать это уже давно, поскольку давно уже был в курсе того, какой именно самосвал на нас надвигается. Удерживали меня от того, чтобы уйти в полный штопор, всего лишь несколько предрассудков, из которых главным была так называемая корпоративная этика – предполагающая, в частности, поддержку своих коллег, сопряженную с некоторым смирением, уважение к чужому мнению (предполагающее, что у всех у нас одна цель, к которой можно идти разными путями), терпимость, сдержанность и всяческое «невынесение сора из избы». Но после того, как в понедельник моё высокое начальство в лице директора и главного хранителя обломало эту этику об колено и попыталось манипулировать (без всякого, впрочем, успеха) группой людей, в десятки раз умнее, достойнее и благороднее него, я считаю себя свободным от всяких корпоративных обязательств – по крайней мере, перед Третьяковской галереей. И выхожу, как я уже сказал, на тропу войны.
Итак, речь идет о том, чтобы икона «Троица» преподобного Андрея Рублева была на три дня «отпущена» на праздничное богослужение на место своей прежней «прописки» - в Троице-Сергиеву лавру. Никаких официальных распоряжений (вроде приказа министра культуры) на этот счет пока не поступало, и в настоящее время мы имеем лишь кроткое письмо от Патриарха с трогательной просьбой уважить чувства верующих и с прибавлением какого-то невнятного лепета об ожидающих нас испытаниях, от которых сие мероприятие вроде бы должно нас оградить (это он про кризис, что ли?). При этом совершенно очевидно, что опытный функционер такого ранга никаких писем никому писать не стал бы, если бы не имел мощной поддержки «за спиной» и полной уверенности в успехе всего предприятия.
Про мощную поддержку начальство Третьяковской галереи, по-видимому, знало с самого начала – и, обливаясь холодным потом, кинулось, с одной стороны, заказывать супер-ящики для перевозки и хранения иконы, а, с другой – орать побелевшими от ужаса губами на всех, кто хотел на это что-то возразить. Главный и единственный аргумент галерейского начальства – «если вы сейчас будете рыпаться, то у вас её заберут навсегда и без всякого ящика» (от себя могу прибавить, что про «заберут навсегда» - это еще бабушка надвое сказала, а вот в том, что при малейшей попытке сопротивления это самое начальство мгновенно уволят – сомневаться не приходится).
Для тех, кто не понимает, о чем именно идет речь, – поясню. Речь идет о произведении со сложной исторической судьбой и сложным состоянием сохранности. О произведении, которое уже пережило несколько варварских поновлений и реставраций. О расходящихся досках, которые невозможно окончательно скрепить, не вызвав еще более серьезных разрушений. О разновременных красочных слоях, которые будут по-разному реагировать на изменения температуры и влажности – и, соответственно, раздирать то, что более или менее скрепилось друг с другом. О произведении, сохранить которое на более или менее длительное время можно только одним способом – НЕ ТРОГАТЬ иДУТЬ ТЕПЛЫМ ВОЗДУХОМ СОХРАНЯТЬ ПОСТОЯННУЮ ТЕМПЕРАТУРУ И ВЛАЖНОСТЬ.
Которое при этом – так уж исторически сложилось – является самым знаменитым памятником русского искусства и самым употребительным символом русской духовной культуры.
И если мы, беспрекословно повинуясь чьему-то идиотскому капризу, повезем эту икону за семьдесят километров туда и обратно, поместим в тесном соборе, где горят сотни свечей и где толпы благочестивых паломников кинуться к ней «прикладываться», гарантий ее сохранности никто дать не сможет. Никаких. В чем предполагаемый создатель «чудо-ящика» признался честно и нелицемерно всей потрясенной научной общественности.
К этому можно прибавить ещё одно немаловажное обстоятельство. Ставшее традиционным противостояние музеев и церкви в этой ситуации почти не при чем. Думаю, что большинство представителей РПЦ, понимают, что «Троицу» надо сохранить – хотя бы для следующего поколения (за исключением особо бессовестных и отвязных «идеологов», которые любят повторять, что она «сохранит себя сама»). И даже представители Лавры, которые присутствовали на нашем реставрационном совете, в конце концов, произнесли нечто вроде «ну, раз уж совсем невозможно, тогда, наверное, не надо...» (правда, в кулуарах, а не с трибуны).
Речь – повторяю! – о бессмысленном капризе того, кто мнит себя поборником благочестия и восстановителем «исторической справедливости». И имеет неограниченные возможности для удовлетворения своих капризов. А еще – о трусливом и преступном галерейском начальстве, которое не готово защитить то сокровище, которое, волею судеб, оказалось в его распоряжении.
Чего я хочу от вас в связи с этим, друзья мои?
Во-первых, я хочу, чтобы вы об этом знали.
Во-вторых, я хочу, чтоб об это знало как можно большее количество людей – чтобы если это преступление и будет совершено, его бы не совершили «тихо» и «незаметно». Поэтому я вас очень прошу дать на этот текст как можно больше ссылок – от троллей я отобьюсь – не в первый раз, в конце концов.
И, наконец, я обращаюсь к не трусливым и не ангажированным представителям средств массовой информации (такие ведь у нас ещё остались, правда?). Я готов ответить на ЛЮБЫЕ ваши вопросы и дать любые интервью любым изданиям, которые в них заинтересованы.
Старший научный сотрудник Отдела древнерусского искусства ГТГ
Левон Нерсесян
читать дальшеНу, вот – можно считать, что давнишний самосвал выехал мне навстречу во всей своей красе. И поскольку проснуться никак не удастся, придется мне, наконец, обвязаться гранатами и выйти на тропу войны.
В принципе, я мог сделать это уже давно, поскольку давно уже был в курсе того, какой именно самосвал на нас надвигается. Удерживали меня от того, чтобы уйти в полный штопор, всего лишь несколько предрассудков, из которых главным была так называемая корпоративная этика – предполагающая, в частности, поддержку своих коллег, сопряженную с некоторым смирением, уважение к чужому мнению (предполагающее, что у всех у нас одна цель, к которой можно идти разными путями), терпимость, сдержанность и всяческое «невынесение сора из избы». Но после того, как в понедельник моё высокое начальство в лице директора и главного хранителя обломало эту этику об колено и попыталось манипулировать (без всякого, впрочем, успеха) группой людей, в десятки раз умнее, достойнее и благороднее него, я считаю себя свободным от всяких корпоративных обязательств – по крайней мере, перед Третьяковской галереей. И выхожу, как я уже сказал, на тропу войны.
Итак, речь идет о том, чтобы икона «Троица» преподобного Андрея Рублева была на три дня «отпущена» на праздничное богослужение на место своей прежней «прописки» - в Троице-Сергиеву лавру. Никаких официальных распоряжений (вроде приказа министра культуры) на этот счет пока не поступало, и в настоящее время мы имеем лишь кроткое письмо от Патриарха с трогательной просьбой уважить чувства верующих и с прибавлением какого-то невнятного лепета об ожидающих нас испытаниях, от которых сие мероприятие вроде бы должно нас оградить (это он про кризис, что ли?). При этом совершенно очевидно, что опытный функционер такого ранга никаких писем никому писать не стал бы, если бы не имел мощной поддержки «за спиной» и полной уверенности в успехе всего предприятия.
Про мощную поддержку начальство Третьяковской галереи, по-видимому, знало с самого начала – и, обливаясь холодным потом, кинулось, с одной стороны, заказывать супер-ящики для перевозки и хранения иконы, а, с другой – орать побелевшими от ужаса губами на всех, кто хотел на это что-то возразить. Главный и единственный аргумент галерейского начальства – «если вы сейчас будете рыпаться, то у вас её заберут навсегда и без всякого ящика» (от себя могу прибавить, что про «заберут навсегда» - это еще бабушка надвое сказала, а вот в том, что при малейшей попытке сопротивления это самое начальство мгновенно уволят – сомневаться не приходится).
Для тех, кто не понимает, о чем именно идет речь, – поясню. Речь идет о произведении со сложной исторической судьбой и сложным состоянием сохранности. О произведении, которое уже пережило несколько варварских поновлений и реставраций. О расходящихся досках, которые невозможно окончательно скрепить, не вызвав еще более серьезных разрушений. О разновременных красочных слоях, которые будут по-разному реагировать на изменения температуры и влажности – и, соответственно, раздирать то, что более или менее скрепилось друг с другом. О произведении, сохранить которое на более или менее длительное время можно только одним способом – НЕ ТРОГАТЬ и
Которое при этом – так уж исторически сложилось – является самым знаменитым памятником русского искусства и самым употребительным символом русской духовной культуры.
И если мы, беспрекословно повинуясь чьему-то идиотскому капризу, повезем эту икону за семьдесят километров туда и обратно, поместим в тесном соборе, где горят сотни свечей и где толпы благочестивых паломников кинуться к ней «прикладываться», гарантий ее сохранности никто дать не сможет. Никаких. В чем предполагаемый создатель «чудо-ящика» признался честно и нелицемерно всей потрясенной научной общественности.
К этому можно прибавить ещё одно немаловажное обстоятельство. Ставшее традиционным противостояние музеев и церкви в этой ситуации почти не при чем. Думаю, что большинство представителей РПЦ, понимают, что «Троицу» надо сохранить – хотя бы для следующего поколения (за исключением особо бессовестных и отвязных «идеологов», которые любят повторять, что она «сохранит себя сама»). И даже представители Лавры, которые присутствовали на нашем реставрационном совете, в конце концов, произнесли нечто вроде «ну, раз уж совсем невозможно, тогда, наверное, не надо...» (правда, в кулуарах, а не с трибуны).
Речь – повторяю! – о бессмысленном капризе того, кто мнит себя поборником благочестия и восстановителем «исторической справедливости». И имеет неограниченные возможности для удовлетворения своих капризов. А еще – о трусливом и преступном галерейском начальстве, которое не готово защитить то сокровище, которое, волею судеб, оказалось в его распоряжении.
Чего я хочу от вас в связи с этим, друзья мои?
Во-первых, я хочу, чтобы вы об этом знали.
Во-вторых, я хочу, чтоб об это знало как можно большее количество людей – чтобы если это преступление и будет совершено, его бы не совершили «тихо» и «незаметно». Поэтому я вас очень прошу дать на этот текст как можно больше ссылок – от троллей я отобьюсь – не в первый раз, в конце концов.
И, наконец, я обращаюсь к не трусливым и не ангажированным представителям средств массовой информации (такие ведь у нас ещё остались, правда?). Я готов ответить на ЛЮБЫЕ ваши вопросы и дать любые интервью любым изданиям, которые в них заинтересованы.
Старший научный сотрудник Отдела древнерусского искусства ГТГ
Левон Нерсесян
users.livejournal.com/_corso_/135956.html
АПД1. + +
АПД2. По наводке laterne - +
Пишет The Beauty and the Beast (
beauty_n_beast)@ 2008-11-20 16:36:00
|
The Beast: В ожидании испытания.
Думаю, многие видели этот скандальный пост. Для тех, кто не видел, излагаю вкратце. Патриарх прислал в Третьяковку письмо с просьбой выдать на три дня Троицу работы Рублева для праздничного богослужения в Троице-Сергиевой Лавре. Упомянул «ожидающие нас испытания», от которых молебен может нас оградить. Руководство Третьяковки в лице директора и главного хранителя отреагировало на просьбу с бешеным энтузиазмом. Таким бешеным, что один из сотрудников отдела древнерусской живописи ГТГ сорвался и написал тот самый пост.
Дальше – понеслось. Сразу во множестве блогов вспыхнули яростные дискуссии, оценивать уровень которых даже как-то стыдно. А местами и противно. Отмечу лишь, что некоторые верующие, а в особенности священники, проявили должное понимание проблемы и глубокую мудрость.
Но было таковых до обидного мало.
Аргументы стороны обвинения выглядели стандартно:
- Отдайте нам наше;
- Чего вы боитесь, она же будет в стекле, никто ее не обслюнявит;
- Вон Владимирская ездила, и ничего, а Донская каждый год ездит, и ничего;
- Кстати, Троицу недавно возили на Крымский вал – и хоть бы хны;
- [чумовые аргументы] Троица такая ветхая потому что вы с ней плохо обращались; моя знакомая работает в Третьяковке и говорит, что там запасники (sic!) канализация залила; да вообще в музеях все разворовывается; а наши церковные реставраторы вообще лучше галерейских, потому что только с иконами работают [а отдел научной реставрации древнерусской живописи ГТГ, видимо, пьет водку, играет на балалайках и дрессирует медведей]; короче – отдайте!
Я не люблю мифов, вы знаете. Для начала я поговорил с человеком, который всю жизнь посвятил иконам в Третьяковке, и лично в смутные дни 1993-го возил Владимирскую Богоматерь на «антикризисное богослужение» в Елоховский собор. Собственно, по итогам разговора с ним я кое-что вчера в разных блогах комментил.
Сегодня, для сверки данных, я позвонил в галерею, чтобы пообщаться с людьми званием пониже, зато к самой Троице поближе. Краткое резюме телефонного разговора и пара слов от меня – под катом. Загляните и не говорите потом, что не видели. Я сделал все от меня зависящее, чтобы вы знали о Троице и ситуации вокруг нее как можно больше. И теперь умываю руки, дальше вы как-нибудь сами.
*****
- Повредит ли перевозка? Есть мнение, что одну-то перевозку Троица выдержит.
- На мой взгляд, и одна повредит. Гляди, какая ситуация. Сейчас икона стабильна. Но в ней трещины. До 30-х годов считалось, что там есть вообще отдельная узкая доска, потом выяснили, что трещины. И этот кусок живет своей жизнью. После последней перевозки Троицу пришлось укреплять. И что будет дальше, предсказать не может никто. Главное, мы не можем гарантировать, что она не разъедется уже всерьез.
(Доски склеены восковой мастикой, она не пластифицируется, т.е. удержать икону от распада на составные части может, но от деформации и связанного с этим растрескивания лакокрасочного слоя – нет. О.Д.)
- Это когда ее возили на Крымский? А зачем возили-то, если кусок доски «гуляет»?
- Во-первых, это недалеко. Во-вторых, нашего мнения никто не спрашивал. То есть мы возмутились, конечно. Все были против. Но без толку. Начальство сказало, что везти можно и нужно.
- И что произошло?
- Да этот самый кусок и сместился. Будь икона 16-17 века, могли бы и проморгать, и тогда она через какое-то время треснула бы. Но когда такой памятник, за ним следят пристально. Посмотрели – а он «поехал». К счастью, лакокрасочный слой удержался, но доску пришлось укреплять.
- «Капсула» для Троицы есть, или ее нет?
- «Капсула» заказана, тем же, кто делал их для Владимирской и Донской. Но они сами в легком замешательстве. Другой размер иконы, и не совсем понятно, как ее внутри крепить, как демпфировать, Троица ведь гораздо более ветхая, чем Богоматери, с этим всем придется разбираться. Как везти ее, как перегружать - тоже вопрос.
- Допустим, Троица доехала до Лавры. Какие проблемы, она же будет в «капсуле»?
- Понимаешь, мы сейчас контролируем влажность, температуру, освещенность, но есть тонкости, за которыми не проследишь, и которых в Лавре будет полным-полно. В первую очередь, другой состав воздуха. То, что он повлияет – это к бабке не ходи. Как повлияет – поведет ли доску «винтом», или будет вспучивание, никто не знает.
(Герметичность экспозиционных саркофагов и транспортных "капсул" - расхожий и в данном случае вредный журналистский штамп. Это просто системы с контролируемым микроклиматом. Делать герметичный саркофаг имеет смысл, если закачивать туда аргон (так хранят "туринскую плащаницу"). Задачи наших саркофагов другие. Первое: защита от механических повреждений. Второе: защита от перегрева (внешнее стекло саркофага Владимирской Богоматери во время торжественных богослужений нагревается до 20 градусов выше температуры по храму от одних только поцелуев верующих)- О.Д.)
- Многие ссылаются на Владимирскую. Мол она ездила, и ничего. А я вчера слышал, с ней что-то было. Разве было? Я же помню, ее после перевозки отец смотрел.
- Да, твой папа ее смотрел и ничего не нашел. А с ней и не произошло ничего в первый раз. Ее же два раза возили. И вот после второй перевозки она вспучилась в нескольких местах. Там было вспучивание грунта. Мы ее положили, и она лежала полгода, ее никто не трогал вообще, ждали, что будет. Доска постепенно набрала нужную форму, лакокрасочный слой немного растянулся и сел на место. С тех пор ее стараются не трогать в принципе.
- Нерсесян пишет, будто Родионов сказал: «Если мы сейчас не дадим Троицу на три дня, ее у нас вообще заберут». Но есть мнение, что Родионов напрасно создает прецедент – один раз дали, потом каждый год будете давать.
- Это всё не имет значения, это всё полная чушь. И все это прекрасно понимают. Неважно, дадим мы Троицу в Лавру на три дня, или не дадим. Просто пока еще по ней нет окончательного решения. Все этого решения ждут и страшно боятся – и мы, и «кремль», и все вообще. Как только будет принято решение наверху, у нас ее просто отнимут. И конец. И тогда начнется… Выметут подчистую все музеи, ничего не останется.
Думаешь, у нас одна Троица такая? Ты про Дмитровский Крест слышал, который у нас в экспозиции стоит? Он двенадцатого века, и его просто на помойку выкинули по причине ветхости. Наши его подобрали, привели в порядок, а теперь эти из Дмитрова кричат: «Верните Церкви ее достояние!». Какое достояние, вы же его выбросили! И куда мы его вернем, он труха чистая, этот крест, ему каюк настанет тут же.
- Еще о Троице. Как принималось решение от галереи?
- У нас было две репетиции расширенного ученого совета. Ре-пе-ти-ци-и. Собрались все, доложили сначала об истории реставрации Троицы, потом о нынешнем состоянии, пришли к общему выводу, что трогать ее опасно. Но начальство сказало, что у них другое мнение, и гасило любые возражения. В общем, дало понять, чего ждет на настоящем совете. И представь, когда уже собрался расширенный ученый совет – сто человек народу, включая искусствоведов, у которых есть церковный сан – каково же было изумление начальства, когда все галерейские хором, даже те, которые не всегда с нашими инициативами согласны, заявили: не трогать! Но и тут их задавили всех. Сказали: как решим, так и будет.
Вот так. А это ведь единственая икона, о которой можно сказать однозначно, что там Рублев. Другой вопрос, сколько его именно осталось после всех записей и расчисток, но доска его точно. Другие-то это Рублев достаточно условный, возможно и «круг Рублева», «школа Рублева», не факт, что именно сам Рублев. А вот Троица – его, факт.
*****
Теперь пара слов от меня.
Рублевской Троице не повезло. За свою историю в полтысячелетия она перенесла столько, сколько икона выдержать просто не должна. Включая неумелые попытки реставрации. Если вы думаете, будто просто «художник» может что-то успешно реставрировать, то ошибаетесь – реставрационные техники и технологии отличаются от живописных. Основная проблема Троицы на сегодня – проблема доски. К сожалению, методика замены доски была разработана и обкатана слишком поздно, в 1980-е, а Троицу следовало «дублировать» еще лет за сто до того, сейчас уже поздно. Лакокрасочный слой при попытке пересадить его на другу доску скорее всего рассыпется в мелкое крошево. Все, что могут сделать реставраторы сейчас реально – обеспечить уникальной иконе столь же уникальный режим сохранности.
Рублевской Троице повезло. Волею судеб именно при большевиках-иконоборцах вышло так, что икона не вернулась в храм, где однозначно разрушилась бы, а спокойно дожила до наших дней. Она под защитой ЮНЕСКО, между прочим, хотя что ей та защита.
Но Троица попала в переплет. Ее насильно вырвали из церковного дискурса и впихнули в дискурс светский, общегражданский. И постепенно из церковного атрибута она превратилась в один из символов национальной идентичности русских, пожалуй, более мощный, чем Владимирская Богоматерь, которая остается «иконой N1» на Руси, и потому менее значима для агностиков и атеистов. Более мощный, чем московский Кремль, в котором вечно сидит какая-то мразота... Для основной массы наших сограждан – тех, кто вообще знает о ее существовании, конечно, - Троица в первую очередь очень сильное произведение изобразительного искусства. Нечто свое, родное, близкое всем без разбору.
Троица - общая и одна на всех, как Гагарин, как День Победы, как, простите за пафос, Родина.
Это не нарочно получилось, просто так вышло.
В ближайшее время нас всех поставят перед выбором – что делать, если третьяковская геронтократия решила прогнуться перед Кремлем и РПЦ за счет Троицы. Возможно, икона мирового значения – пешка в аппаратной игре бывших комсомольцев с бывшими коммунистами, правил которой мы не знаем и не узнаем никогда. Важно лишь то, что Троицу с большой вероятностью ждет гибель. Со слишком большой вероятностью. Она прожила 500 лет, теперь счет пойдет на десятки. Вот представьте, вам 50, и кто-то решил, что хватит с вас – и счет пошел на годы...
Готовы ли мы все к тому, что жертвой во имя «России, поднимающейся с колен» станет разрушение Троицы, каковое случится еще при жизни многих из нас?
У меня нет ответа.
С этими словами я поворачиваюсь и ухожу работать. Хватит, повеселились, пора и честь знать.
P.S. Чуть не забыл – байка о том, как молебен может предотвратить «ожидающие нас испытания».
Когда в ГТГ пришел приказ «с самого верха» вывезти Владимирскую на богослужение в 1993-м, церковные иерархи добились разрешения именно так – вот мы помолимся, сказали они, и кровопролития не будет. Воцерковленные коммунисты Ельцин и Лужков согласились, что дело полезное.
Иерархи, правда, не учли, что по обе стороны баррикад – тоже… воцерковленные коммунисты. А Господь всякую хулу долго терпит, но потом однажды так врежет, что мало не покажется. Помолились они Владимирской – и началось в столице кровавое месиво, локальное, но убедительное.
Годом позже один человек из Третьяковки, встретив случайно владыку Кирилла, с которым тогда вместе все организовывал, простодушно спросил:
- Ну что же вы, владыко?..
- А вот если бы мы не помолились, - ответил владыко Кирилл, - крови было бы еще больше!
*****
P.P.S. Из интервью директора ГТГ В,Родионова, февраль 2008 г.
В зале древнерусского искусства очень много верующих; они крестятся на иконы Рублева, читают молитвы. Может, логично было бы перенести ту же «Троицу» в храм при Третьяковке, куда перенесена икона Владимирской Богоматери?
- А там и так помимо Владимирской находится около 150 икон из коллекции Третьяковки. «Троицу» мы туда не перенесли - не хотели перегружать храм. Но во время праздника Троицы она туда переходит. Точно так же каждый год 1 сентября, в праздник иконы Донской Богоматери ее везут в Донской монастырь, где и проходит богослужение.
В 90-е годы некоторые требовали перенести Владимирскую и другие иконы в соборы. Но, по-моему, мы нашли идеальное решение проблемы, и сейчас у нас прекрасные отношения с церковью и святейшим Патриархом.
*****
Upd. По непроверенным данным, старшему научному сотруднику отдела древнерусской живописи ГТГ Левону Нерсесяну сегодня был вручен приказ об увольнении.
Upd. 2Нет, пока припугнули только. Значит, постинг заканчивается на позитивной ноте, что само по себе хорошо
beauty-n-beast.livejournal.com/172648.html
Думаю, многие видели этот скандальный пост. Для тех, кто не видел, излагаю вкратце. Патриарх прислал в Третьяковку письмо с просьбой выдать на три дня Троицу работы Рублева для праздничного богослужения в Троице-Сергиевой Лавре. Упомянул «ожидающие нас испытания», от которых молебен может нас оградить. Руководство Третьяковки в лице директора и главного хранителя отреагировало на просьбу с бешеным энтузиазмом. Таким бешеным, что один из сотрудников отдела древнерусской живописи ГТГ сорвался и написал тот самый пост.
Дальше – понеслось. Сразу во множестве блогов вспыхнули яростные дискуссии, оценивать уровень которых даже как-то стыдно. А местами и противно. Отмечу лишь, что некоторые верующие, а в особенности священники, проявили должное понимание проблемы и глубокую мудрость.
Но было таковых до обидного мало.
Аргументы стороны обвинения выглядели стандартно:
- Отдайте нам наше;
- Чего вы боитесь, она же будет в стекле, никто ее не обслюнявит;
- Вон Владимирская ездила, и ничего, а Донская каждый год ездит, и ничего;
- Кстати, Троицу недавно возили на Крымский вал – и хоть бы хны;
- [чумовые аргументы] Троица такая ветхая потому что вы с ней плохо обращались; моя знакомая работает в Третьяковке и говорит, что там запасники (sic!) канализация залила; да вообще в музеях все разворовывается; а наши церковные реставраторы вообще лучше галерейских, потому что только с иконами работают [а отдел научной реставрации древнерусской живописи ГТГ, видимо, пьет водку, играет на балалайках и дрессирует медведей]; короче – отдайте!
Я не люблю мифов, вы знаете. Для начала я поговорил с человеком, который всю жизнь посвятил иконам в Третьяковке, и лично в смутные дни 1993-го возил Владимирскую Богоматерь на «антикризисное богослужение» в Елоховский собор. Собственно, по итогам разговора с ним я кое-что вчера в разных блогах комментил.
Сегодня, для сверки данных, я позвонил в галерею, чтобы пообщаться с людьми званием пониже, зато к самой Троице поближе. Краткое резюме телефонного разговора и пара слов от меня – под катом. Загляните и не говорите потом, что не видели. Я сделал все от меня зависящее, чтобы вы знали о Троице и ситуации вокруг нее как можно больше. И теперь умываю руки, дальше вы как-нибудь сами.
*****
- Повредит ли перевозка? Есть мнение, что одну-то перевозку Троица выдержит.
- На мой взгляд, и одна повредит. Гляди, какая ситуация. Сейчас икона стабильна. Но в ней трещины. До 30-х годов считалось, что там есть вообще отдельная узкая доска, потом выяснили, что трещины. И этот кусок живет своей жизнью. После последней перевозки Троицу пришлось укреплять. И что будет дальше, предсказать не может никто. Главное, мы не можем гарантировать, что она не разъедется уже всерьез.
(Доски склеены восковой мастикой, она не пластифицируется, т.е. удержать икону от распада на составные части может, но от деформации и связанного с этим растрескивания лакокрасочного слоя – нет. О.Д.)
- Это когда ее возили на Крымский? А зачем возили-то, если кусок доски «гуляет»?
- Во-первых, это недалеко. Во-вторых, нашего мнения никто не спрашивал. То есть мы возмутились, конечно. Все были против. Но без толку. Начальство сказало, что везти можно и нужно.
- И что произошло?
- Да этот самый кусок и сместился. Будь икона 16-17 века, могли бы и проморгать, и тогда она через какое-то время треснула бы. Но когда такой памятник, за ним следят пристально. Посмотрели – а он «поехал». К счастью, лакокрасочный слой удержался, но доску пришлось укреплять.
- «Капсула» для Троицы есть, или ее нет?
- «Капсула» заказана, тем же, кто делал их для Владимирской и Донской. Но они сами в легком замешательстве. Другой размер иконы, и не совсем понятно, как ее внутри крепить, как демпфировать, Троица ведь гораздо более ветхая, чем Богоматери, с этим всем придется разбираться. Как везти ее, как перегружать - тоже вопрос.
- Допустим, Троица доехала до Лавры. Какие проблемы, она же будет в «капсуле»?
- Понимаешь, мы сейчас контролируем влажность, температуру, освещенность, но есть тонкости, за которыми не проследишь, и которых в Лавре будет полным-полно. В первую очередь, другой состав воздуха. То, что он повлияет – это к бабке не ходи. Как повлияет – поведет ли доску «винтом», или будет вспучивание, никто не знает.
(Герметичность экспозиционных саркофагов и транспортных "капсул" - расхожий и в данном случае вредный журналистский штамп. Это просто системы с контролируемым микроклиматом. Делать герметичный саркофаг имеет смысл, если закачивать туда аргон (так хранят "туринскую плащаницу"). Задачи наших саркофагов другие. Первое: защита от механических повреждений. Второе: защита от перегрева (внешнее стекло саркофага Владимирской Богоматери во время торжественных богослужений нагревается до 20 градусов выше температуры по храму от одних только поцелуев верующих)- О.Д.)
- Многие ссылаются на Владимирскую. Мол она ездила, и ничего. А я вчера слышал, с ней что-то было. Разве было? Я же помню, ее после перевозки отец смотрел.
- Да, твой папа ее смотрел и ничего не нашел. А с ней и не произошло ничего в первый раз. Ее же два раза возили. И вот после второй перевозки она вспучилась в нескольких местах. Там было вспучивание грунта. Мы ее положили, и она лежала полгода, ее никто не трогал вообще, ждали, что будет. Доска постепенно набрала нужную форму, лакокрасочный слой немного растянулся и сел на место. С тех пор ее стараются не трогать в принципе.
- Нерсесян пишет, будто Родионов сказал: «Если мы сейчас не дадим Троицу на три дня, ее у нас вообще заберут». Но есть мнение, что Родионов напрасно создает прецедент – один раз дали, потом каждый год будете давать.
- Это всё не имет значения, это всё полная чушь. И все это прекрасно понимают. Неважно, дадим мы Троицу в Лавру на три дня, или не дадим. Просто пока еще по ней нет окончательного решения. Все этого решения ждут и страшно боятся – и мы, и «кремль», и все вообще. Как только будет принято решение наверху, у нас ее просто отнимут. И конец. И тогда начнется… Выметут подчистую все музеи, ничего не останется.
Думаешь, у нас одна Троица такая? Ты про Дмитровский Крест слышал, который у нас в экспозиции стоит? Он двенадцатого века, и его просто на помойку выкинули по причине ветхости. Наши его подобрали, привели в порядок, а теперь эти из Дмитрова кричат: «Верните Церкви ее достояние!». Какое достояние, вы же его выбросили! И куда мы его вернем, он труха чистая, этот крест, ему каюк настанет тут же.
- Еще о Троице. Как принималось решение от галереи?
- У нас было две репетиции расширенного ученого совета. Ре-пе-ти-ци-и. Собрались все, доложили сначала об истории реставрации Троицы, потом о нынешнем состоянии, пришли к общему выводу, что трогать ее опасно. Но начальство сказало, что у них другое мнение, и гасило любые возражения. В общем, дало понять, чего ждет на настоящем совете. И представь, когда уже собрался расширенный ученый совет – сто человек народу, включая искусствоведов, у которых есть церковный сан – каково же было изумление начальства, когда все галерейские хором, даже те, которые не всегда с нашими инициативами согласны, заявили: не трогать! Но и тут их задавили всех. Сказали: как решим, так и будет.
Вот так. А это ведь единственая икона, о которой можно сказать однозначно, что там Рублев. Другой вопрос, сколько его именно осталось после всех записей и расчисток, но доска его точно. Другие-то это Рублев достаточно условный, возможно и «круг Рублева», «школа Рублева», не факт, что именно сам Рублев. А вот Троица – его, факт.
*****
Теперь пара слов от меня.
Рублевской Троице не повезло. За свою историю в полтысячелетия она перенесла столько, сколько икона выдержать просто не должна. Включая неумелые попытки реставрации. Если вы думаете, будто просто «художник» может что-то успешно реставрировать, то ошибаетесь – реставрационные техники и технологии отличаются от живописных. Основная проблема Троицы на сегодня – проблема доски. К сожалению, методика замены доски была разработана и обкатана слишком поздно, в 1980-е, а Троицу следовало «дублировать» еще лет за сто до того, сейчас уже поздно. Лакокрасочный слой при попытке пересадить его на другу доску скорее всего рассыпется в мелкое крошево. Все, что могут сделать реставраторы сейчас реально – обеспечить уникальной иконе столь же уникальный режим сохранности.
Рублевской Троице повезло. Волею судеб именно при большевиках-иконоборцах вышло так, что икона не вернулась в храм, где однозначно разрушилась бы, а спокойно дожила до наших дней. Она под защитой ЮНЕСКО, между прочим, хотя что ей та защита.
Но Троица попала в переплет. Ее насильно вырвали из церковного дискурса и впихнули в дискурс светский, общегражданский. И постепенно из церковного атрибута она превратилась в один из символов национальной идентичности русских, пожалуй, более мощный, чем Владимирская Богоматерь, которая остается «иконой N1» на Руси, и потому менее значима для агностиков и атеистов. Более мощный, чем московский Кремль, в котором вечно сидит какая-то мразота... Для основной массы наших сограждан – тех, кто вообще знает о ее существовании, конечно, - Троица в первую очередь очень сильное произведение изобразительного искусства. Нечто свое, родное, близкое всем без разбору.
Троица - общая и одна на всех, как Гагарин, как День Победы, как, простите за пафос, Родина.
Это не нарочно получилось, просто так вышло.
В ближайшее время нас всех поставят перед выбором – что делать, если третьяковская геронтократия решила прогнуться перед Кремлем и РПЦ за счет Троицы. Возможно, икона мирового значения – пешка в аппаратной игре бывших комсомольцев с бывшими коммунистами, правил которой мы не знаем и не узнаем никогда. Важно лишь то, что Троицу с большой вероятностью ждет гибель. Со слишком большой вероятностью. Она прожила 500 лет, теперь счет пойдет на десятки. Вот представьте, вам 50, и кто-то решил, что хватит с вас – и счет пошел на годы...
Готовы ли мы все к тому, что жертвой во имя «России, поднимающейся с колен» станет разрушение Троицы, каковое случится еще при жизни многих из нас?
У меня нет ответа.
С этими словами я поворачиваюсь и ухожу работать. Хватит, повеселились, пора и честь знать.
P.S. Чуть не забыл – байка о том, как молебен может предотвратить «ожидающие нас испытания».
Когда в ГТГ пришел приказ «с самого верха» вывезти Владимирскую на богослужение в 1993-м, церковные иерархи добились разрешения именно так – вот мы помолимся, сказали они, и кровопролития не будет. Воцерковленные коммунисты Ельцин и Лужков согласились, что дело полезное.
Иерархи, правда, не учли, что по обе стороны баррикад – тоже… воцерковленные коммунисты. А Господь всякую хулу долго терпит, но потом однажды так врежет, что мало не покажется. Помолились они Владимирской – и началось в столице кровавое месиво, локальное, но убедительное.
Годом позже один человек из Третьяковки, встретив случайно владыку Кирилла, с которым тогда вместе все организовывал, простодушно спросил:
- Ну что же вы, владыко?..
- А вот если бы мы не помолились, - ответил владыко Кирилл, - крови было бы еще больше!
*****
P.P.S. Из интервью директора ГТГ В,Родионова, февраль 2008 г.
В зале древнерусского искусства очень много верующих; они крестятся на иконы Рублева, читают молитвы. Может, логично было бы перенести ту же «Троицу» в храм при Третьяковке, куда перенесена икона Владимирской Богоматери?
- А там и так помимо Владимирской находится около 150 икон из коллекции Третьяковки. «Троицу» мы туда не перенесли - не хотели перегружать храм. Но во время праздника Троицы она туда переходит. Точно так же каждый год 1 сентября, в праздник иконы Донской Богоматери ее везут в Донской монастырь, где и проходит богослужение.
В 90-е годы некоторые требовали перенести Владимирскую и другие иконы в соборы. Но, по-моему, мы нашли идеальное решение проблемы, и сейчас у нас прекрасные отношения с церковью и святейшим Патриархом.
*****
Upd. По непроверенным данным, старшему научному сотруднику отдела древнерусской живописи ГТГ Левону Нерсесяну сегодня был вручен приказ об увольнении.
Upd. 2Нет, пока припугнули только. Значит, постинг заканчивается на позитивной ноте, что само по себе хорошо
beauty-n-beast.livejournal.com/172648.html
АПД3. В комментариях (тут)
АПД4. По наводке ash-key. В комментариях тут и тут интервью "Радио свобода" с Левоном Нерсесяном и о. Яковом Кротовым.